ГоловнаСуспільствоЖиття

Зовсім не про психіатрію

Один из главных зачинателей российского тоталитаризма Лев Троцкий в 1938 году, уже в изгнании, записал: «Вопросы революционной морали сливаются с вопросами революционной стратегии и тактики». Смелое и ясное определение. Вполне продолжающее в смягченной форме предложение предшественника, русского философа-революционера Ткачева: «Для осуществления общества справедливости и всеобщего счастья необходимо уничтожить всех людей старше 25 лет, поскольку их трудно перевоспитывать».

Возвращаюсь к Троцкому. О котором объективные его современники, как в СССР, так и жившие в цивилизованных странах, говорили: умный, образованный и беспощадный, не лучше и не мягче Сталина.

Прожив свою несколько особенную жизнь, повстречавшись с носителями почти абсолютного добра и совершенно неприкрытого зла, прочитав множество книг и т.д. и т.п., я многое осознал, многое принял, многое сам в себе оспорил. Но и сегодня, как и вчера, не могу понять для себя очень важное: как в 20-ом веке, зная правду о советском и германском опыте доминанты идеологии, молодые, хорошо образованные люди приходили к решению уверовать в учение Троцкого? Сначала живого, затем мертвого, убитого по приказу Сталина.

Пример доминанты идеологии – война яиц у гениального Свифта. Человек, создавая себе проблему, начинает преследовать и убивать тех, кто к решению этой проблемы никакого отношения не имеет. Не знаю, существовали ли «троцкистские кружки» на территории послевоенного СССР. Параллельно с кружками кришнаитов и других отклоняющихся от линии партии. Коих жестко профилактировал аппарат КГБ, как правило, посредством психиатрических репрессий.

Марксисты, или как их тогда называли младомарксисты, в Советском Союзе были в достаточно большом количестве. Поскольку учение Карла Маркса и его произведения советская власть запретить никак не могла. Молодые советские люди, чаще студенты философских и исторических факультетов, изучали источники марксизма-ленинизма углубленно. И находили в произведениях Ленина мысли, для себя неприемлемые. В частности, откровенные призывы к жестокости.

Оставался Маркс. Давно почивший, совсем не предвидевший в отсталой от европейских реалий России становление «революционного» режима Ленина и Сталина. Не имея других источников для чтения (а за этим КГБ следил тщательно), молодые люди находили для себя ответы в изучении произведений Маркса. Особенно молодого Маркса, мыслившего живо, интересно и ярко.

Мой друг Леонид Плющ был марксистом. Увлеченным, искренним. В 1972 году он был арестован по статье «антисоветская агитация и пропаганда». Во время следствия на все конкретные вопросы гражданина следователя (однажды и мне довелось быть допрошенным этим существом) Лёня отвечал изысканно: «я отказываюсь сотрудничать с представителями фашистского режима». Он, Лёня, был тогда последователем учения Маркса совсем не в ленинско-сталинской традиции.

И всё-таки был 1972 год. Навязчивое стремление СССР дружить с Западом. Оплаченные из Москвы (сегодня это уже доказано) многочисленные демонстрации в Европе и США с требованиями прекратить гонку вооружений в Европе и США. Не в СССР. А тут – такое. Какой-то Плющ с его вызывающим в тюрьме КГБ поведением. Что ж, Лёню этапировали в Москву, где сам академик Снежневский с подчиненными ему вассалами нашли у Лёни шизофрению. Всё стало на свои места. Действительно, можно скрытно или явно не любить советскую власть, но зачем же так откровенно, с явной опасностью для себя, вызывающе игнорировать инстинкт самосохранения?... Диагнозы Снежневского в СССР не оспаривались.

Четыре жутких года в Днепропетровской специальной психиатрической больнице МВД СССР. Врачи-садисты (не все, были и нормальные психиатры, но они послушно молчали), санитары-уголовники. Четыре года под разрушительными в высоких дозировках медикаментами, среди тяжело больных убийц, насильников и каннибалов… Результат был: он, поклонник Томаса Манна и Германа Гессе, стал «овощем». Безразличным ко всему, на свидании не узнавший жену и детей.

Спустя четыре года его из больницы вырвали французские учителя и французские коммунисты. Когда-то Лёня преподавал в школе математику, да и стойкое увлечение произведениями Маркса помогло, для «левацкой» Франции было аргументом. Но главным аргументов была постоянная и шумная борьба Тани, жены за освобождение мужа.

Постепенно «овощ» вернулся к прежнему своему состоянию. Начались поездки в университеты, многочисленные интервью, лекции. Лёня действительно стал прежним. Был и такой эпизод в его уже вольной жизни. Пригласила американская диаспора, он ведь тогда был всемирно известным украинцем. Настоящим, из Украины. Выступая в аудитории, сообщил, что он и сегодня убежденный марксист. Был вполне предсказуемый скандал.

Славный, мудрый, острый Лёня Плющ. Любивший Украину, часто бывавший здесь. Оставаясь жить во Франции. Болезненно переживавший наши гнусные политические реалии. Нет его. Уже нет. А во Франции тихо и очень скромно живет его жена, Таня. Верная Таня. Сегодня мало кому интересная и во Франции, и в Украине.

А в той же Днепропетровской психиатрической больнице работает в должности заместителя главного врача пожилая дама, лично «лечившая» моего друга. Так мы живем.

Семен ГлузманСемен Глузман, дисидент, психіатр
Читайте головні новини LB.ua в соціальних мережах Facebook, Twitter і Telegram