Что такого дает современная новая музыка, чего не дают другие виды искусств?
Женя Шимальский: Я не думаю, что у новой музыки есть какие-то уникальные месседжи. Мы все время вынуждены подчеркивать разницу между новой музыкой и всей этой замшелой классикой. Но, во-первых, есть очень разная классика - мы тоже слушаем классику. Во-вторых, понятно, что без классического периода музыки невозможны были бы любые эксперименты.
Но если вы игнорируете период новой музыки, вы как будто ходите по музею, где современное искусство завешено брезентом. Это значит, что для вас существует Марк Ротко, но не существует его напарника Мортона Филдмена. Это ненамеренная близорукость, которую хочется исправить. Наше поколение, условно говоря, кодировано другой музыкой. А ведь авангардная, атональная музыка - она очень старая. В этом году исполняется 140 лет со дня рождения Арнольда Шонберга.
Саша Андрусик: Понятно, что у классики есть какая-то вневременная ценность и привлекательность, но у каждого времени - своя музыка, и у нашего времени она тоже своя. Очень здорово иметь возможность слышать эту музыку вживую, здесь и сейчас, а не дома в записи. Мне кажется, что эмоциональнее новая музыка нам понятнее и ближе, чем то, что писалось в XIX веке. Человек ведь изменился, композитор изменился, а значит, и слушатель тоже. С новой музыкой установить контакт гораздо проще.
Ж.Ш: Не хочется позиционировать новую музыку как слишком “высоколобую”. Это отталкивает людей, а это совсем не то, чего хотят композиторы и исполнители. Но это серьезная музыка.
Человек может понимать и искренне любить современное искусство, следить за современной литературой и при этом довольствоваться музыкой 19 века
Вы понимаете, кто они - эти люди, которые ходят на ваши концерты?
С.А: Такого рода музыка более требовательна, она требует некоторого гражданского, что ли, мужества: нужно высидеть, вытерпеть, посреди концерта некрасиво просто взять и уйти или шуршать бумажкой.
Кроме филармонической публики, наша аудитория делится на аудиофилов и околоартовскую публику. Аудиофилы слушают новую музыку дома в наушниках и даже не надеялись никогда ее услышать вживую. Это несоциальные люди, их очень тяжело найти, но, тем, не менее, они всегда с нами. Вторая часть - это люди, которые посещают современные галереи, соприкасаются с современным искусством в других формах и просто открыты к чему-то новому.
Любой человек, причисляющий себя к киевской интеллигенции, легко назовет вам 5 любимых писателей или 5 украинских режиссеров, но если вы спросите о композиторах, то дай Бог, чтобы вспомнили фамилию Сильвестрова. Музыка - как бедный родственник в этом плане. Человек может понимать и искренне любить современное искусство, следить за современной литературой и при этом довольствоваться музыкой 19 века.
А есть в Украине какая-то секта людей, которые собираются и обсуждают тонкости новой музыки?
Ж.Ш: Это композиторы и их ближайший круг. Существует какой-то кусок музыки, которая написана композиторами для композиторов. Так обеспечивается цеховая герметичность - музыка обрабатывается посторонним ухом, но за пределы узкого круга не выходит.
Сейчас мы пишем главу о музыку в книгу о шестидесятниках, которую готовят Ольга Балашова и Лиза Герман, - там мы рассказываем о мини-кружке Сильвестрова-Гадяцкого-Грабовского. Они не могли полностью влиться в такой же диссидентско-альтернативный кружок художников просто потому, что никто не понимал того, что они хотели делать.
У вас вообще хорошие контакты с украинскими композиторами?
Ж.Ш: С теми, кто интересен нам и кому интересны мы как участники процесса - да, контакт хороший.
Одно из направлений нашего культурного агентства - это как раз сбор портфолио украинских композиторов, контакты с международными организациями и фестивалями и попытка продвинуть украинцев заграницей. В прошлом году мы наладили контакт с одним из самых серьезных фестивалей современной классической музыки Milano Musica.
У современной украинской музыки нету большого корпуса людей и произведений, чтобы его экспортировать в промышленных масштабах, но отдельные личности есть. Кроме Сильвестрова есть Виктория Полевая, другие композиторы. Если они попадают в обойму международных фестивалей, то производят очень хорошее впечатление в мире. Они отличаются от своих коллег по цеху, они заметны, и ими надо заниматься. Это тоже входит в наши планы. Вот недавно удалось “сосватать” Аллу Загайкевич в Ирландию.
Как пришла идея сделать фестиваль вокальной музыки и как она впоследствии трансформировалась в концертный цикл?
С.А.: Мы очень любим вокальную музыку. Слушать ее в Киеве особо негде, отдельных фестивалей нет, но при этом в Украине есть прекрасная вокальная школа, фантастические исполнительницы, есть композиторы, которые пишут интересную вокальную музыку.
Мы захотели сделать фестиваль вокальной музыки и мечтали, что в нем обязательно должна участвовать Мередит Монк. Не все из запланированного вышло, но в итоге программа “Архитектуры голоса” получилась очень интересной.
Ж. Ш.: Мы хотели делать этот фестиваль в конце июня - начале июля, чтобы оживить «мертвый сезон». Но, во-первых, трудно было за короткое время найти деньги на финансирование целого фестиваля (а это крупная сумма), а во-вторых, тогда бы люди не смогли послушать всю программу из-за плотного расписания, а успели бы только на 2-3 концерта.
С.А.: «Ухо» изначально мыслился как городской проект - нам хотелось исполнять музыку в неприспособленных для этого местах, делать, скорее, какие-то акции-перформансы, чем просто «концерты в актовом зале военного госпиталя». Поэтому мы решили сделать цикл «Архитектура голоса», рассчитанный на 10 месяцев, - с концертами, лекциями и мастер-классами для вокалистов. Участники программы – знаменитые вокальные ансамбли и авангардные исполнители из Италии, Дании, Франции, Великобритании, Германии, России, США и Украины. Все концерты будут проходить на разных площадках – в Центральном ЗАГСе, Музее естественных наук, Доме архитектора, библиотеке НТТШ: это такая попытка формирования локального городского ландшафта, попытка надстроить архитектуру голоса через разные городские точки.
Как вы формируете программу?
С.А.: Очень забавно, ведь наши программы очень отличаются от европейских, и это замечают все исполнители. Бывает так, что музыканты, которые боятся ехать в Украину, в итоге все равно приезжают, когда видят нашу программу.
Обычная европейская программа составляется таким образом: берется сводная таблица всех крупных фестивалей, всех компаний, к ней добавляется таблица с лейблами и с тем, что выходило в последние годы, и на основании этой истории отбирается 90% исполнителей. Их принцип: я выбираю человека, который сыграл на всех крупных фестивалях, я не ошибусь.
Когда мы начинали делать концерты новой музыки, мы подошли по-другому. Во-первых, мы сами были слушателями, а во-вторых, никому из нас не была интересна просто организация концертов. Логистика - это необходимое зло, процесс, который просто приходится выдерживать. У нас была амбиция высказываться на какую-то немузыкальную тему - безумие, сновидения, литературный текст, самые разные вещи, на основании которых строится программа. Это нетрадиционная схема, но нам она интересна - в этом больше кураторства. Все это вызывает очень живой отклик у европейских музыкантов.
Ж.Ш.: Их изумляет живость процесса. Два года назад, когда мы еще моложе выглядели, кто-то из приезжавших был в ужасе: ребята, по переписке мы думали, что вам по 50.
С.А.: Кто-то присоединяется к нам спонтанно. Например, пианист Николя Горват: он нас сам нашел. Написал: «Я слышал, что у вас такой фантастический фест, я хочу выступить».
В прошлом году во время Фестиваля новой музыки в Киеве гостила очень сильная шведская скрипачка Анна Линден, жена украинского фотографа Михаила Педана. Когда она увидела программу, сказала - я хочу сыграть. Это человек, который был первой скрипкой стокгольмской филармонии в течении 20 лет. Для нас это важный критический отклик.
Как музыкантов, исполняющих новую музыку, принимают в Киеве?
С.А.: Практически все, кто к нам приезжал, отмечают две вещи: первое - это публика, которая их очень тепло принимает - для многих киевские концерты были лучшими концерты в жизни. Луиджи Гаджеро, наш друг, итальянский цимбалист, дирижер и хормейстер, руководитель ансамбля Dolce Maniera, сказал: «После моего концерта в «Арсенале» я чуть ли не впервые почувствовал, что не зря занимаюсь музыкой, я понял, зачем я это делаю».
На самом деле, Киев производит очень хорошее впечатление почти на всех. Kronos Quartet был в абсолютном восторге от города и от концерта - они уже хотят вернуться. У нас есть с ними грандиозный проект на 2015 год, но мы его пока не разглашаем. Дэвид Харрингтон (основатель Kronos Quartet - прим.) вообще в одном из интервью сказал, что почувствовал здесь какие-то особые вибрации. Они даже сказали, что концерт в Киеве - один из лучших за всю их карьеру.