ГоловнаЕкономікаДержава

Олександр Вальчишен: "Вільні ринки потребують сильного регулювання"

Финансовый аналитик Александр Вальчишен специализируется на макроэкономике, облигациях и валютных рынках. Карьеру начинал в 1995 году в "Проминвестбанке", работал с ценными бумагами в инвесткомпании "АРТ-Капитал", "Укрсоцбанке", ING Bank в Украине. Последние восемь с лишним лет возглавляет аналитическое подразделение группы компаний ICU -- той самой, которая консультирует бизнес президента Украины Петра Порошенко и долю в которой имела Валерия Гонтарева до назначения главой НБУ.

В конце сентября эта группа компаний провела в Одессе двухдневный Ukrainian Financial Forum 2016. В кулуарах этого форума журналист LB.ua побеседовал с Александром Вальчишеным о роли государства в экономике, бюджетных тратах и курсовой политике Нацбанка. А также о том, почему украинские либералы больше похожи на классических консерваторов.

Александр Вальчишен
Фото: dengi.ua
Александр Вальчишен

Последний квартальный аналитический отчет группы ICU об экономике Украины называется "На пути восстановления" (отчет в pdf). Почему?

Да, и на обложке дорожные работы. Мы с самого начала пытаемся делать акцент на одном факторе, который очевиден не только экономистам, - это восстановление экономики. Это видит любой киевлянин хотя бы на примере того, как активно идет ремонт дорог. Не могу говорить о других городах.

Да, это происходит во многих городах Украины.

Строительство дорог — один из самых простых методов поддержания экономики.

Вы думаете, это делают центральные власти осознанно? Или так проявляется эффект от децентрализации?

Возможно, это в том числе и эффект от процесса децентрализации. Но ключевая роль, думаю, принадлежит правительству.

Это, если не ошибаюсь, классическое решение на случай кризиса?

Одно из классических решений — поддержание экономики за счет большей активности правительства. Но если взять нашу историю, привычные представления о тротуарах, о дорогах в любом украинском городе, то мы видим, что этот вопрос из года в год никак и никем не решался.

Если же посмотреть на то, как другие развивающиеся и даже развитые страны восстанавливались после тяжелых периодов, то строительство дорог — еще очень скромное решение. Даже если решение о капитальном ремонте дорог по всей стране, это небольшой объем трат.

Фото: twitter.com/poroshenko

На что еще можно было бы тратить деньги?

У нас есть факт военной агрессии крупной страны, милитаризированной страны, страны с ядерным оружием. Угроза военных действий или других недружественных действий против украинской экономики и страны в целом сохраняется и будет всегда присутствовать. Поэтому тратить большие деньги на оборону (до 5% ВВП, - ред.) — это очень правильное решение украинского правительства. Одно из топ-решений.

Заказы на производство оборонной продукции — один из ключевых факторов поддержки экономики.

Теоретически мы могли бы закупать импортные вооружения.

Мы можем импортировать, если есть валютные резервы на счетах правительства. Безусловно, нужно покупать импортное вооружение, потому что необходимо усилить оборону страны как можно скорее. Мы должны покупать более современное вооружение. Но при этом, если у нас есть свои инженеры, свои разработки, свои производственные мощности, мы должны их загружать полностью, на 100%.

Инфраструктура, оборонная сфера. Что еще?

Постепенное повышение зарплат для бюджетников. Это тоже положительный фактор, поскольку экономика после такой рецессии должна восстанавливаться не только за счет госзаказа, но и за счет роста покупательской способности. Частично эти люди будут тратить деньги на импортные товары, но существенная часть денег пойдет и на отечественные товары и услуги. Те же продукты питания, коммунальные услуги.

Вы говорите о тратах бюджета. Но есть позиция, что чем меньше денег тратит государство, тем лучше. Пусть деньги зарабатывает бизнес, пусть бизнес создает рабочие места. И в этом плане бюджет на следующий год подвергается жесткой критике.

Считаю, что концепция о перераспределении денег через бюджет, в корне неправильная. Это ошибочный взгляд на процессы, которые происходят.

 Александр Вальчишен
Фото: facebook/Valchyshen
Александр Вальчишен

Но это такая либеральная позиция.

Нужно определиться, что есть либеральные ценности. Многие люди, которые в Украине себя называют либералами, на самом деле таковыми не являются. Они скорее сторонники консервативных идей.

Такие люди говорят, что борются с неэффективной экономикой, которая, мол, не реформировалась еще со времен Советского Союза. На самом деле они, возможно неосознанно, формируют основу для законсервирования ситуации в экономической и социальных сферах, которые сложились за последние несколько лет.

Они сознательно опускают тот момент, что после фактического распада Советского Союза и утраты политической монополии КПСС прошло более 25 лет. За это время в Украине и в ряде соседних стран успело состариться уже одно поколение олигархов. По формальному признаку, они уже фактически достигнут пенсионного возраста. То бишь мы имеем поколение олигархов, которое возникло не за секунду, не за последний год. Они взращивались уже столько лет.

Позиция таких "либералов" достаточно противоречива. Они предлагают убирать влияние государства, но в то же время такое решение по факту подразумевает толерантное отношение к бизнес-группам, которые через своих людей во власти поддерживают свои монополии либо расширяют монопольное положение на рынках.

То есть фактически, по-вашему, такие либералы на самом деле защищают эти бизнес-группы от влияния государства?

Немного сложнее. Действительно, в Украине очень сильный государственный сектор и достаточно сильный частный сектор. В частном секторе есть крупные бизнес-группы. Не секрет, что одна из идеологий этих бизнес-групп − в построении вертикально интегрированных холдингов. И не только у них. Многие новые компании и олигархи среднего уровня пытаются повторять путь больших олигархов. А вертикальная интеграция — это нечто прямо противоположное свободным рынкам.

Например, есть бизнес по добыче угля. Другой сопряженный бизнес — производство электроэнергии. И третий — доставка энергии до конечного потребителя. И все это концентрируется в одних руках. Одна компания фактически закрывает несколько рынков. Она не хочет покупать уголь на рынке, она производит его сама. Она сама его потребляет на своих электростанциях. То есть это прямое противоречие с идеей свободных рынков, с либеральной идеей о том, что на свободном рынке формируется цена, спрос и предложение приходят в равновесие.

Фото: Depositphotos

На самом деле свободные рынки нуждаются в сильном регулировании. Если правительство слабое, если нет регулирования, то компании выстраивают вертикальные интеграции и уходят от свободного рынка.

Украина — это яркий пример. Но такое поведение бизнеса – это характерный элемент глобальной экономики, в которой есть противоречия. Частный бизнес сам старается уйти от свободных рынков.

Люди, которые говорят, что они либералы (хотя на самом деле - консерваторы), критикуют госсектор. И хотя они понимают, что украинский рыночный сектор тоже неэффективен, его не критикуют. Они говорят, что есть небольшие проблемы, но все это проблемы госсектора. То есть они не только пытаются сохранить эту ситуацию, а хотят даже расширить влияние этих бизнес-групп.

Возможно, это делается от чистого сердца, возможно, неосознанно. Но это консервативный подход и он заключается в следующем: дальнейшее ослабление возможности государства влиять на процессы, дальнейшая монополизация отдельных рынков, усиление очень одиноких примеров якобы успеха.

Почему якобы? Потому что (мы сейчас не говорим про финансовую составляющую) эти примеры успеха были построены за счет долга в иностранной валюте. А долг в иностранной валюте для любой экономики — всегда фактор повышенного риска, в том числе с точки зрения его рефинансирования. Поэтому "якобы успешные компании" сейчас в долгах. Фронтальная сторона их бизнеса – участие в ярких мероприятиях с большим пиаром, но тыльная сторона – высокая долговая нагрузка, причем по-английски это звучит up to the eyeballs, на пределе, то бишь долговая нагрузка в иностранной валюте -- около 90%. И основная деятельность этих якобы успешных компаний сегодня — просить кредиторов дать им отсрочку по платежам.

Но разве государственная машина не нуждается в изменениях?

Безусловно, реформы нужны. И, на мой взгляд, ключевая реформа все еще не происходит. Я говорю о необходимости завершения монетарно-фискальной реформы – этот момент наступит, когда в именно в обществе сформируется широкий запрос на четыре ключевых принципа работы финансовой системы. Первый принцип: общественная нетерпимость к налоговым уклонистам и минимизаторам. Второй - стабильный банковский сектор (с должным уровнем капитализации, т.е. даже выше нормы, которую запрашивает МВФ, с высоким уровнем контроля за операциями коммерческих банков, что максимально минимизирует кредитование связанных лиц). Третий - переход правительства на новые заимствования в национальной валюте гривне (т.е. новые долги в иностранной валюте не привлекаются, а уже существующие постепенно погашаются или в крайнем случае рефинансируются. И четвертый - гибкий обменный курс гривни против иностранных валют, что означает отсутствие поддержки обменного курса со стороны НБУ через интервенции, Украинская экономика не может жить в условиях политики, которая очень напоминает фиксированный курс.

Фото: Сергей Нужненко

Но МВФ уже в своих бумагах говорит, что мы перешли к гибкому курсу, Нацбанк говорит то же самое. Разве это не так?

Это аванс.

Снятие существующих валютных ограничений для экономики, выход из этого состояния невозможен без гибкого обменного курса.

Что же еще должен сделать Нацбанк?

Тут затрагиваются не только те вопросы, которые решает Нацбанк. Это вопросы правительства, вопросы политические. Поскольку никто из политиков у власти не хочет социальной напряженности, в том числе и из-за колебаний обменного курса. У нас есть общественный запрос на стабилизацию финансовой ситуации. В первую очередь имеется в виду, что стабильным должен быть обменный курс.

Теперь вернемся к вопросу, в чем заключается либеральная идея. Эти вопросы между собой увязаны.

Украинская экономика не может восстановиться, если внутри Украины есть силы, которые формируют такого рода общественные запросы. Общественный запрос на стабильный курс сформирован по разным причинам. Многие годы люди видели в обменном курсе единственный ориентир благосостояния. Но если мы и дальше будем фокусироваться на обменном курсе, если власть не сможет уйти от этой системы, мы не сможем стимулировать экономику. Тогда Украина всегда будет плестись в хвосте.

Во время своего выступления вы говорили, что рано радоваться росту ВВП, что темпы роста замедляются.

Да, в конце прошлого года был всплеск, а в первой половине этого года идет замедление.

Это может быть статистический какой-то эффект. Может быть, просто в прошлом году была низкая база для сравнения?

Это очень плохо, когда начинают объяснять, что причина какого-то явления — низкая база или что-то еще. Эта статистика легко просматривается. Очень ярко видно, что в этом году рост притормозился. Не в последнюю очередь из-за того, что правительственные расходы как компонент ВВП начали сокращаться.

Чем это можно объяснить? Возможно тем, что предыдущее правительство в первом квартале 2016 года столкнулось с несколькими кризисами.

Большой кризис — это кризис политический, когда на премьер-министра давили, чтобы он ушел.

Кризис поменьше — экономический, на финансовых рынках. Конец декабря 2015 года – начало января 2016 года — в мире на финансовых рынках была жесткая посадка. Нефть упала до 20 с лишним долларов за баррель, цены на металлы тоже полетели. Все начали беспокоиться по поводу экономики Китая, потому что китайские власти, центральный банк, незначительно девальвировали курс юаня, то есть показали, что будут и дальше толерантно относиться к снижению обменного курса своей национальной валюты. И все начали опасаться, что китайские власти считают, что их экономика замедляется сильнее, чем думают остальные. И, соответственно, цены на все сырьевые товары начали падать.

Второй элемент связан с Федеральной резервной системой. Многие думали еще в декабре 2015 года, что ФРС будет поднимать процентные ставки в марте. И это также отразилось на финансовых рынках и также на сырьевых рынках. 

Что делать украинским властям, когда происходит такое движение на рынках, чтобы предотвратить массовое бегство из гривны в доллар, чтобы предотвратить новый виток девальвации? Один из инструментов — снижение бюджетных расходов.

Январь у нас и так самый слабый с точки зрения бюджета. И доходы слабые, и расходы — народ отдыхает. Но пока одни отдыхали, другие предпринимали меры, чтобы стабилизировать ситуацию. Я думаю, что вклад властей в противодействии дестабилизации экономики в целом недооценен в обществе.

Сокращение расходов бюджета — разве это не управление экономикой "в ручном режиме", не вмешательство государства?

"Ручной режим" -- это еще один тезис псевдолибералов, которые на самом деле консерваторы. Монетарная политика в Украине пока не такая оперативная. В кризис, как показывает ситуация, банковский сектор уходит "на каникулы", "на ремонт". Наш банковский сектор ушел на должный "капремонт", который длится уже третий год, при этом по последним статданным НБУ, с июля с.г. наметилась тенденция на восстановление кредитования.

Поэтому наиболее оперативный инструмент управления экономикой в наших условиях — фискальная политика. Не нужно идти на поводу у тех, кто говорит, что это "ручное управление". Если бы этого инструмента не было, нашу экономику бы носило, как щепку во время тайфуна.

Из ваших слов получается, что во власти есть люди, которые работают. Не только те, кто сидит "на потоках" и ворует.

Фото: EPA/UPG

Безусловно, там есть разумные люди, многие из них непубличные. Хотя замечание про коррупцию, конечно, тоже закономерно. Но, боюсь, коррупция есть даже в самых развитых странах, пускай и не в таких масштабах.

В общем, в первом квартале 2016 года у нас правительство было вынуждено сдерживать госрасходы. Из-за этого притормозилось восстановление экономики, был минус реального ВВП (на -- 0,7%*). В тоже время, в экономике начал восстанавливаться потребительский спрос домохозяйств (рост на 1,8%), но расходы правительства (именно в части конечных потребительских расходов) как составляющая ВВП снизились на 2%. Кроме того, валовое накопление основного капитала, куда входят капитальные расходы правительства, также снизилось на 2%.

*(Здесь и далее в этом параграфе в сезонно-скоректированных терминах по сравнению с 4-м кварталом 2015 года, - АВ)

Во втором квартале с.г., уже правительство Гройсмана также было вынуждено сдерживать свои потребительские расходы (они продолжили сокращаться на 1,2%**). Но очевидно, что Гройсман сделал ставку на капитальные расходы, так как не в последнюю очередь благодаря правительству, валовое накопление основного капитала увеличилось на 9.0%. При этом потребительские расходы домохозяйств продолжили умеренное восстановление на 1,1%. В целом, экономика показала умеренное восстановление всего на 0,6% во втором квартале из-за слабого внешнего спроса.

**(Здесь и далее в этом параграфе в сезонно-скоректированных терминах по сравнению с 1-м кварталом 2016 года, - АВ)

В общем, вы противник снижения влияния правительства на экономику?

В таком общем виде — да. Возможно, есть отдельные сферы, где снижение влияния правительства имеет свою логику. Но нужно смотреть конкретные примеры и в каждом таком вопросе тщательно разбираться.

Но, повторюсь, тезис о снижении роли государства, о снижении перераспределения денег через бюджет — он неправильный. Эта логика не должна влиять на принятие решений. Пока украинские власти принимают решения, исходя из этой концепции, мы просто замораживаем нынешнюю ситуацию.

Андрій ЯніцькийАндрій Яніцький, журналіст, редактор
София Завтонова, журналист
Читайте головні новини LB.ua в соціальних мережах Facebook, Twitter і Telegram