ГоловнаБлогиБлог Сергея Ксаверова

Молодость, день шестой: «Опекунство», «Наследницы»

Шестой день фестиваля заполнился полными противоположностями. «Опекунство» Ксавье Леграна – быстрые углеводы фестиваля – нервный триллер с густым саспенсом про страх в истории о психологическом и физическом домашнем насилии. Парагвайский «Наследницы» - текучее, спокойное кино про пожилую женщину и её, наверное, последнюю влюблённость, прячет в названии свои истинные намерения и оставляет с неформулируемыми ощущениями правильности своей концовки.

Опекунство (Jusqu'à la garde)

Несмотря на то, что это дебют, Фильм Ксавье Леграна приехал на «Молодость» уже в статусе тяжеловеса, имея премию за лучшую режиссуру на последнем фестивале в Венеции и получив прекрасную критику. «Опекунство» - пока единственный фильм в основной программе, который можно было бы отправить даже на жанровые фестивали. На каком-нибудь фестивале полицейского кино в Коньяке. Если бы он существовал по сей день, ему было бы самое место там. Это кино решено как триллер – выточенный на станке повышенной точности, формалистский, даже минималистичный, но эмоционально настолько насыщенный, что тиканье часов на финальных титрах – первое напоминание зрителю за полтора его часа, что сердце его ещё бьётся. Во Франции, кажется, появился новый большой режиссёр.

Четыре года назад Легран дебютировал коротким метром «Побег» (Avant que de tout perdre), который рассказывал, как женщина с двумя детьми в течение одного дня панически сбегает от мужа, бросая работу, машину, по которой не выплачен кредит и всю прошлую жизнь со страшным-страшным мужем, и забирая только детей и сумку с вещами. Это продолжение истории, которое может смотреться и как отдельный фильм, начинается со слушания по поводу опекунства над их 12-летним сыном Жюлиеном между его отцом Антуаном и матерью Мириам. Изначальная расстановка моет обмануть тех, кто не видел первый фильм – мы точно не знаем, кто из сторон, на самом деле, врёт. Мальчик ни в какую не хочет видеться с отцом, но судья решает установить совместную опеку согласно которой отец имеет право видеть сына на выходных. И это в ситуации, где мать, дочь и сын не просто не желают видеть Антуана, а скрываются от него. А он считает, что имеет право на то, что он хочет.

Полнометражный фильм решён похожими методами, но рассказан через другую точку зрения – 12-летнего Жюлиена, чьё времяпровождения с отцом становится главным в фильме нервом. И, наверное, никогда ещё в кино выходные отца с сыном не выглядели настолько интенсивно заряженными страхом, напряжением, психологическим давлением, манипулированием и чувством постоянной угрозы. Они практически никогда не переходят в физические действия, но Легран, используя долгие и динамичные кадры, но показывая всё практически через стилистику протокольной фиксации, создаёт чувство, что этот фильм разыгрывается в реальном времени. хотя в действительности время его действия – это несколько недель. Наверное, лучшая в этом смысле сцена – во время вечеринки в честь дня рождения дочери (у которой практически отдельная сюжетная линия) с длинным, на несколько минут, бесшовным кадром во время которого эмоциональное состояние его центрального персонажа меняется кардинально, и в котором одновременно мануплятивная природа кино и одновременно его способность рассказывать истину через вымысел практически осязательны.

Интересно, что сам Легран, в многом, ориентировался на классические жанровые истории про чудовищные отцовские фигуры, которые были сняты через фильтр стилизации. Например, «Ночь охотника» (Night of the Hunter, 1955), единственную режиссёрскую работу актёра Чарльза Лоутона, которая решена как экспрессионистская страшная сказка. Но Легран берёт не стиль. а чувства. Он переносит эмоции, но в то же время создаёт реалистичное кино. По стилю это как буджто бы Хичкок решил снять триллер про семейное насилие в духе братьев Дарденнов.

Наследницы (Las herederas)

Кадр из фильма Наследницы
Фото: lababosacine
Кадр из фильма Наследницы

Обладатель FIPRESCI и Серебряного медведя имени Альфреда Бауэра последнего Берлинского фестиваля – ещё одно достаточно глубокое погружение в материал. Даже кажется, что его показы с фильмом Леграна попали на один день неслучайно, хотя дебют Марсело Мартинези стилистически прямо противоположен. Это мягкое, интимное и даже элегичное кино, снятое словно сквозь лёгкую дымку осени женщины, впервые за десятилетия оказавшейся сама с собой и вынужденной менять свой образ жизни. А её знакомство с активной и привлекательной женщиной средних лет Анги впервые за много лет рождает в ней чувство влюблённости.

Сперва его рассказ сосредоточен вокруг двух женщин, Челы и Чикиты, живущих в доме первой в качестве партнёров уже на протяжении десятилетий. Сейчас они испытывают финансовые трудности и вынуждены распродавать фамильные ценности, накопленные поколениями их предков. Скоро станет ясно, что одна из них должна будет отправиться из-за них даже в тюрьму на неопределённый (но вряд ли долгий) срок, и фильм оставляет нас с Челой – женщиной лет 60, живущей и коммуницирующей практически исключительно с такими же как она – обеспеченными пожилыми женщинами, которые понимают, что с ней произошло и ненавязчиво хотят помочь.

В самом Парагвае, а это кино оттуда, «Наследницы» несомненно считываются большем количестве уровней. Издалека в нём видно практически полное отсутствие мужчин. а значит и мужского взгляда, что в такой достаточно консервативной, католической стране выносит этот фильм и явно в социальную плоскость. Но эта отдалённость сразу обнажает тайну его названия. Кто именно эти «Наследницы» не совсем понятно. Обе героини унаследовали определённое состояние, которое в начале фильма явно приближается к нулю, что и заставляет их продавать вещи из дома. Покупатели – всегда женщины, что заставляет подумать о «наследницах» как о них, а не главных героинях. Ведь Челе и Чиките некому передать свою историю и свои вещи. Их наследницами становятся случайные женщины, но всё-таки женщины, которые прекрасно разбираются в том, что они видят и даже интересуются то домом, то люстрами, то другими вещами, которые, как объявляет служанка, не продаются. Единственный покупатель-мужчина появляется только в конце, и он хочет приобрести предмет, который не явлется чем-то, что оставляет в себе частичку их прежних владельцев, хотя именно как раз это финал, который не финал истории, а финал, прежде всего, эмоциональный, и ставит под сомнение.

И это создаёт в повествовании ещё более странную атмосферу. Словно фильм показываетсовершенно отдельный от мужского женский мир, который пишет свою собственную, неявную историю судеб и поколений, которая никогда не отразится в учебниках, отражающих парадную часть истории, преимущественно мужской, - великих деяний, свершений и преступлений, - но будет передаваться из рук в руки и сохранится.

«Наследницы» - это фестивальное кино, которому сложно заинтересовать широкие зрительские круги даже за счёт какой-то экзотичности, потому что её тут практически и нет. Но у этого дебюта есть свойство медленной впитываемости, после которого даже случайный зритель вряд ли сочтёт его потерянным временем. Особенно спустя некоторое время.

Сергей Ксаверов Сергей Ксаверов , Кинокритик
Читайте головні новини LB.ua в соціальних мережах Facebook, Twitter і Telegram