Революции – худший способ вхождения в демократию и свободу. Как заметила в своей книге мудрая харьковская дама, в конце каждого подлинно революционного процесса появляется какой-нибудь Наполеон Бонапарт. Потому что революцию освещает идея насильственного приведения бытия к духовному Абсолюту. Заметьте, наши, отечественные Бонапарты, совсем не склонны к тихому, одинокому угасанию на каком-нибудь острове Святой Елены. Впрочем, можем ли мы всерьез считать Бонапартами наших бывших президентов, мыслящих преимущественно личными интересами… Мягкая, всепрощающая, слегка мазохистская Украина (кстати, родина того самого Мазоха) не гонит прочь своих бывших правителей в чужие земли, а наоборот, позволяет им что-то «советовать» и вести важные межгосударственные переговоры. Уверен, и судьба Януковича могла сложиться иначе, не последовал бы он неумным и жестоким советам своей «семьи».
И все-таки революции происходят. По-разному, зачастую – с непредсказуемыми последствиями. О победителях в которых очень давно сказал Франц Кафка: «Они овладели улицей, а думают, что овладели миром». Так случилось и с нами. События и смерти внутри них, искренне названные нами Революцией Достоинства, имеют все тот же результат: победившими революционерами овладел прежний мир грязной украинской политики. Где стремление в Европу заканчивается созданием парламентского Комитета евроинтеграции.
Цивилизованный мир, восторженно внимавший уличным акциям наших двух революций, ожидавший от нас укрепления институтов демократии, постепенно отворачивается от нас. От нашей имитации борьбы с коррупцией, от нашего нежелания жить по принципам Верховенства Права. Жить не по лжи.
Государства как политические организмы умирают быстро. Так, истощенная разрушительными новациями Владимира Путина, умрет в ближайшие десятилетия единая Россия. Так предначертал и нашу украинскую государственную смерть все тот же Владимир Путин. С нами – не получилось. В силу различных причин, внешних и внутренних.
Мы все еще остаемся государством. Но многие из нас все явственнее ощущают запах разложения. Мерзкий, удушливый запах тлена. Мы – разлагаемся. Без участия в этом Владимира Путина. Нам достаточно разрушительной лжи и бездействия наших же управленцев-политиков.
Мы останемся живы. На этой же земле, в этих же домах. Общественные институты и традиции умирают медленно. Эта благословенная земля не будет пустыней. С нами или без нас. И наши потомки, то ли с более темным цветом кожи, то ли с раскосыми глазами, смогут установить о нас, ушедшем в небытие народе, памятную плиту с чувственными строками американской поэтессы Сары Тисдейл:
Будет ласковый дождь, будет запах земли,
Щебет юрких стрижей от зари до зари.
И весна, и весна встретит новый рассвет,
Не заметив, что нас уже нет.
Нас будут помнить. И удивляться.