«Бизнес — это следующая ступень после искусства», — писал в 1975 году Энди Уорхол в своей «Философии», имея в виду не столько естественное стремление художника заработать, но скорее подразумевая, что хороший бизнес — лучшее искусство.
Мысль довольно очевидна, но все же, ее необходимо проговорить: несмотря на прописанную культурологическую сверхзадачу большинства арт-ярмарок «формулировать общую направленность последних стилей и трендов», все же главное их задание — создать новый пул арт-объектов, которые в этом году удостоятся чести выглядеть и продаваться как товары.
Это строгий экономический порядок, в котором любая авангардистская оппозиция выглядит как нелепое подвижничество. Номинально, разумеется, каждую арт-ярмарку сопровождает программа публичных дискуссий, половина из которых — массовые возмущения художников, критиков и кураторов с обилием цитат из книг теоретиков постфордизма о том, как можно было дойти до такой грубой и пошлой коммерческой механизации арт-процесса и что «ничего здесь святого больше на этой земле не осталось». Но все это оглашается рядом со стендами, из которых уже спешат снять купленные картины этих же художников, поэтому чем громче и ярче возмущаешься по поводу излишней коммерциализации — тем быстрее и дороже тебя продадут.
Поэтому столь ли удивительно, что когда подводились итоги Viennacontemporary 2019, первое, что сказала арт-директор Йоханна Хромик было блестяще честное «В атмосфере выставки витал гламур»?
Действительно, даже со всеми эмоциональными дискуссиями о состоянии арт-критики, которая уже не имеет особого влияния, разумеется, за исключением той, от которой можно ожидать определенных и контролируемых последствий, и о дилерстве, как о том, что уже контролируемых последствий просто не может иметь, все это действо оставляло чувство абсолютной естественности и понятности происходящей ситуации.
Viennacontemporary — сравнительно молодая арт-ярмарка, которая с момента создания в 2012 пережила много трансформаций. Некогда она называлась ViennaFair The New Contemporary, но потом в 2012 70% процентов ее акций были выкуплены российским предпринимателем Дмитрием Аксеновым и с 2015 она стала носить свое сегодняшнее название, сменила локацию с традиционного выставочного пространства Вены Messe Prater на индустриальный Marx Halle (бывшая скотобойня) на дальнем юге столицы.
Скажем прямо — это далеко не Fine Art Paris (1500$ за метр квадратный стенда), не Art Basel (900$) и даже не демократичный лондонский Frieze (650$) по уровню цен на аренду павильонов и стендов, расценки здесь поскромней и хедлайнеры продаж не столь известные. По последним данным самыми дорогими покупками в этом году была скульптура Джоэля Фишера (100.000 €) от Galerie Hubert Winter и картина Рудольфа Поланского (120.000 €) от Konzett. В ценовом диапазоне 50-100.000 € (одной из наиболее многочисленных для больших европейских ярмарок) – всего лишь пять работ, самая «увесистая» на VC категория – 5-15.000 € Для большинства галерей на Viennacontemporary участие в более крупных европейских ярмарках было бы неподъемным как по уровню финансов, так и потенциала быть там замеченными.
Поэтому VC — такое себе своеобразное мечтательное подглядывание восточноевропейского рынка на западный, хотя и нужно признать: из года в год последний все больше и больше материализуется на венских стендах. Ведь даже даже еще в 2015 году эта ярмарка была строго стратифицирована — русско-австрийский проект (70% и 30% акций соответственно), в котором российские коллекционеры покупали привезенные экспонаты российских галерей, а австрийские — австрийских. Со временем начало появляться все больше бельгийских, французских и британских стендов помимо привычных российских, сербских, хорватских, словацких, польских etc. Ситуация поменялась даже на уровне руководства: Кристина Штейнбрехер-Пфандт, которая 3 года была арт-директором VC, сформировалась и утвердилась как куратор именно в России, в то время как новоназначенная Йоханна Хромик получила свой профессиональный статус в Германии (директор галерей König и KOW в Берлине) и США (Pace Gallery).
Предлагаем посмотреть на эту выставку как на текст-нарратив и как на набор наиболее продаваемых сейчас образов.
С одной стороны мы можем увидеть тенденцию, которая, кстати, сейчас особенно актуальна в Украине, а именно подчеркнуто ретроградное культивирование авангарда. Если в Украине это проявляет себя в многочисленных выставочных попытках разделить с русским авангардом право на историческое обладание именами авангардных художников (особенно Казимира Малевича), то для VC эта тенденция, которая уже окончательно превратилась в «главный товар в витрине», который неизменно и ежегодно предопределяет логику вкусов. Наиболее ярко это проявилось на пражском стенде White Pearl Gallery, в целом дадаистском царстве Юлиуса Рейчела и его забитых автописьмом стен. Присутствовала даже несколько чрезмерная сконцентрированность на коллажах и дадаистких заигрываниях, к примеру, стенд Galerie Thaddaeus Ropac с Робертом Раушбергом и Йозефом Бойсом на борту. Год назад горячим «хитом сезона» был венгерский неоавангард, представленный в Focus и Pecs Workshop. Тема западного европейского авангарда — уже своеобразная франшиза восточноевропейских ярмарок и эта история с коллажами/автописьмом/ассамбляжами, не особо отличающихся от своих предшественников 100 лет назад, дублируется из года в год, уже вполне ожидаема: на это всегда есть спрос.
С другой — массовую погруженность в военные образы. Начиная фото-документацией сентиментального перформанса Славена Толджа «Еда для выживания» из серии «Нарративные военные истории» (Galerie michaela stock) с поеданием женщиной и мужчиной друг с друга солдатской еды до грубо-ироничной экспозиции «Глупости и средства фашизма» от венской галереи Alte Schmiede. Отдельным блоком в этом нарративе идет экспозиция берлинской Nome gallery «Освобождающие ритуалы», небольшой фото-оммаж большевистской революции с превращением повседневных бытовых действий людей в шествия под красным флагом.
Помимо этого, VC в этом году была самой настоящей резиденцией оп-арта: Иозеф Буллас из Deak Gallery, Тамаш Хенце і Кароли Хоп-Галаси из acb gallery, Альберто Бьязи Груп Эн и галерея PANARTE.
Украину уже второй раз представляла Voloshyn gallery, и в этом году — групповым проектом Леси Хоменко, Жанны Кадыровой, Артема Волокитина и Михаила Деяка.
Даже в ситуации принципиальной невозможности терминологической стабильности современного искусства в пределах этой ярмарки удается придерживаться неизменного из года в год набора терминов и предписаний по отношению к тому, что экспонируется.
Ведь помимо всего перечисленного, детище этих 110 галерей можно свести к простым и понятным правилам корпоративной массовой культуры и диктата функциональности. Для этого ярмарки искусства и существуют: ведь именно они должны сводить к общему знаменателю интересы множества соперничающих между собой коммерческих структур.
Смотря на все эти бытовые преобразования живописи в стиле «а давайте-ка стилизируем историю фашизма под цветочки на обоях вашей гостинной» или «Бэкон чрезмерно элитарен? Так давайте его на кухонную плитку!», никаких других аналогий и не возникает.
Ведь нет ничего такого, что не смогло бы интегрироваться в ваш быт: будь то хоть трехсот первая попытка продать коллаж из тысячу раз уже проданного Уорхола. И в этом несколько угнетающем диктате коммерческой всеядности не можешь отделаться от мысли, что здесь и сейчас, историю массовой культуры следует считать завершенной, поскольку на данный момент она именно такой и является.