ГоловнаКультура

Аліса в країні переможного сюрреалізму

В украинский прокат вышел один из самых странных фильмов последнего времени – “Русский дятел” о расследовании причин аварий на Чернобыльской АЭС украинским художником Федором Александровичем. Снятый на грани документалистики и сюрреалистического портрета, фильм, естественно, разделил аудиторию пополам: первые магическим образом влюбились в “Дятла”, вторые отнеслись со скепсисом. LB.ua обнаружил себя среди последних.

“Русский дятел”, конечно же, не отвечает на вопрос “кто взорвал Чернобыль”, хотя Федор Александрович, главный герой фильма, для себя этот ответ в фильме находит. Собственно, его “расследованию”, поданному как приключения Алисы в стране Чудес, и посвящен фильм Грасиа.

Тут режиссеру нужно отдать должное: он понял, что авария в Чернобыле –это одна из многочисленных травм, делающих украинское общество таким, какое оно есть – сюрреалистическим, подверженным конспирологии, нерациональным. В своем недавнем интервью LB.ua он в духе Жижека объясняет: “в видео пресс-конференции (министра здравоохранения после взрыва на ЧАЭС – ред.) было много склеек, резких монтажных переходов. Каждый, кто смотрел ТВ, знал, что эти резкие переходы скрывают что-то, и в эти разрывы люди помещали свои самые большие страхи. Вот так в советской системе правда жила в монтажных склейках. И Советский Союз травмировал людей, делая эти склейки везде”.

Отсюда становится ясно, что одна из главных целей “Дятла” – демифологизация Чернобыльской катастрофы и подрыв наросших на нее псевдонаучных теорий.

Грасиа очень метко маркирует Украину как зону мифа, как страну, не способную к рациональной политике в области памяти. И он прав: все, что делается в этой сфере, не способствует разумному осмыслению истории.

За примерами можно далеко не ходить: недавний снос памятника Петровскому в Днепропетровске уже породил тонну спекуляций по поводу его роли в украинской истории вместо того, чтобы дать обществу четкий ответ о его персоне. Без спекуляций не обходятся даже комментарии относительно самого сноса: министр культуры поспешил заявить, что памятник не был включен ни в один список памятников культуры, что, конечно же, оказалось неправдой.

Возвращаясь к фильму, задаешься вопросом: можно ли провести деконструкцию мифа его же инструментами? В интервью режиссер заявляет, что большая часть зрителей понимает, что “Русский дятел” не подтверждает конспирологическую теорию главного героя. Но это образованные зрители, приходившие на сеансы документального кино в кинотеатры. Что будет, если “Дятла” показать по украинскому телевидению? Он получит такие же рейтинги, как и какая-нибудь “Битва экстрасенсов”.

Федор Александрович
Фото: Наталья Дяченко
Федор Александрович

Дело в том, что абсурдность теорий Александровича не показывается с такой же убедительностью, с какой Федор вещает о своих безумных открытиях. Режиссер порой слишком слепо следует за тем, куда ведет его главный герой – лишь изредка отвлекаясь на то, чтобы напомнить самому себе и зрителям, с кем мы имеем дело – а именно с личностью, травмированной украинскими реалиями в целом и Чернобыльской катастрофой в частности. Александрович – эксцентричный и харизматичный молодой человек, обладающий достаточным словарным запасом и абстрактным мышлением, чтобы стать героем фильма. Но тянет ли он на метафору украинского общества? Не думаю. Несоответствие Александровича контексту демонстрируют сцены, снятые на Майдане, – там его философия попросту перестает работать.

Скажете, Грасиа не претендует на то, чтобы через Александровича рассказать об украинском обществе? Он уже это сделал, предупредив зрителя в начале фильма о том, что в Украине мифы гораздо сильнее, чем рациональное мышление, а затем рассказав о Федоре и его тонкой душевной организации. Сооружая целого “Русского дятла” в поддержку своей теории о замифологизированном обществе (как Советский союз соорудил настоящего “дятла” в поддержку своей идеологии), Грасиа строит новый миф. Например, о том, что “Русский дятел” – это кино о демифологизации.

Возможно, все дело в контексте. В стране, где каждый второй написанный текст содержит массу бездоказательных допущений и теорий, приближающихся к конспирологическим, а рациональная наука (тоже не существовавшая бы без веры, но не до такой степени) – удел маргиналов, “Русский дятел” с его призом на Санденсе и званием одного из самых главных документальных фильмов года (как ни крути, он это заслужил) выглядит как издевательство над чистым разумом.

Возможно, именно этого издевательства нам и не хватало для того, чтобы включить мозги. А, возможно, фильм Чеда Грасиа вобьет последний гвоздь в гроб надежды на то, что в Украине когда-нибудь воцарит мышление, которое принято называть научным.

А пока что все в порядке, “лептоны не виноваты”. В прокате с 28 января.

Дарія БадьйорДарія Бадьйор, критикиня, журналістка
Читайте головні новини LB.ua в соціальних мережах Facebook, Twitter і Telegram