Тарасик появился в моей жизни в 2006-м. В тот год умерла от рака моя мама. Через несколько месяцев отправилась в свой собачий рай наша домашняя любимица Ричи, прожившая в семье 14 лет. Я так страдала, что коллеги подарили мне рыжую кошку. А Тарасик сам возник, как подарок – мы познакомились по аське. Мой ровесник, просто хороший парень, с отменным юмором, большой жизнелюб – он почему-то сразу стал близким другом. Видно, нам обоим тогда очень нужна была поддержка. Вчера мой друг умер – больше двух лет он боролся с лейкозом в надежде на дорогостоящую операцию. Чуда не случилось.
Есть такой голливудский фильм – "Эллизиум", где мир будущего выглядит такой себе антиутопией, напоминающей слегка современную Украину. Все мрачно, основная масса людей работает за копейки, продукт их труда отправляется на другую планету – Эллизиум. Купить себе место в этом раю могут только самые богатые – что-то вроде наших олигархов. Чужие добраться туда не способны: система безопасности Эллизиума включает самые современные технологии. Хотя находятся рисковые парни, куда же без них...
Народ мучается от болезней, с которыми, тем не менее, на Эллизиуме могут справиться в два счета: положить человека в сканер, определить, что надо исправить, и тут же подлатать больного – хоть тяжело раненого, хоть инвалида, хоть с опухолью и другими проблемами. Но между Землей и Эллизиумом – пропасть, заполненная космосом. Богатые – в своем мире, бедные – в своем. Очень реалистично.
В ролике, который друзья сделали, чтобы помочь Тарасу, говорится о том, что каждый час от рака в Украине умирают 10 человек. Вдумайтесь: около 240 человек ежедневно. Наша система здавоохранения дышит на ладан, ничто не предсказывает изменений в этом плане. Серьезное лечение возможно только за рубежом. Понятно, что любые бюджетные деньги пролетают мимо обычных людей, откладываясь в карманах безразличных чиновников всех уровней.
Операция по пересадке костного мозга вместе с побочными расходами стоит для украинца около 200 тысяч у.е. Будь то в Германии, Беларуси или Израиле: где-то дороже работа врачей, а где-то допрасходы насчитывают больше.
Откуда берется эта цифра? Я никогда не понимала. Вопрос, скорее, риторический.
В Украине это почти шесть миллионов гривен. Нужно быть миллионером, чтобы позволить себе жизнь.
В Европе или том же Израиле за 200 тысяч евро можно купить вполне себе приличную квартиру. Даже в самых богатых странах хирурги столько не получают - хотя они зарабатывают очень прилично. Они спасают своих граждан - это реально, они могут делать это и для других людей. Но кажется, будто кто-то нарочно и бесцеремонно устанавливает ценовое препятствие, чтобы выжили лишь богатые.
Моего друга можно было спасти. Он мог жить. Врачи ему давали неплохие шансы - если сделать пересадку костного мозга. Донора уже подобрали. В Израиле статистика выживания после таких операций - больше 60%. Тем более, для молодого сильного мужчины.
Я много думала о том, что продала бы свою квартиру в Одессе по бросовой цене, если бы этих денег для спасения Тараса было достаточно или около того. Но их не хватило бы и на шестую часть от стоимости операции.
Мой друг неплохо зарабатывал - он был начальником отдела, хорошим специалистом, даже трудоголиком, представителем среднего класса в своем городе. Но он не был богачом.
Тарас был сильным, не только физически - потрясающе сильным духом человеком. Но его организм не выдержал после 8-ми жутких курсов химиотерапии.
Выходит, это даже не закон джунглей - выживают не сильнейшие, а богатейшие (хотя и у них нет гарантий - все под Богом ходим, но их шансы значительно выше). Плюс те единицы из сотен тысяч онкобольных, которые нашли спонсоров среди успешных бизнесменов.
Олигархи могут спасти еще многих, но редко это делают, ограничиваясь относительно небольшими акциями по покупке медтехники - и на том спасибо. И работодатель Тараса отказался выделить деньги на его спасение.
Собрать такую сумму методом краудфандинга, "с миру по нитке" сегодня практически нереально, с учетом огромного (в наше время расцвета соцсетей) числа просьб от нуждающихся в лечении.
Тут отдельное, немного циничное наблюдение. Многие скидываются на детей. Дети маленькие, очень милые и трогательные, такие неиспорченные, невинные, их жалко. А когда просишь помочь взрослому парню - не чужому, своему же другу - наступает, что называется, полный игнор.
Тараса можно было спасти. 2000 человек могли пожертвовать по 100 у.е. - и дело сделано. 4000 человек по 50 у.е. - тоже возможный расклад. Но новость очень слабо распространялась даже на фейсбуке, где только у меня 2800 френдов. У каждого из них - еще тысячи. Из огромного числа моих друзей, приятелей, знакомых просьбу о помощи распространяли всего несколько человек - на пальцах пересчитать. Всего пара коллег-журналистов откликнулись на просбу напечатать заметку о Тарасе в своих изданиях.
Сразу оговорюсь: я не хочу здесь сказать, что жертвовать на детей и способствовать этому - неправильный выбор. Но как же быть взрослым с онкологией?
Подумайте трезво: у маленького ребенка в этом мире есть только мама и папа. Может, еще бабушки-дедушки. А у молодого мужчины - все те же, плюс жена, сын, множество друзей, родственников, которые с ним общаются, поддерживают, любят.
В общем, если отбросить в сторону эмоции умиления, реальная цена жизни определяется количеством связей.
Смерть - всегда болезненная, тяжелая, жесткая потеря. Но в случае взрослого, число пострадавших от этой потери бывает гораздо большим. Взрослые не меньше детей достойны жизни. Особенно если стремятся жить изо всех сил, не оставляя надежду - как мой друг. Уже когда 7-я химия не подействовала, он сумел побороть острый бронхит. Но против рака оказался бессилен.
Жена Тараса с трудом представляет себе, как она будет воспитывать сына без папы. Мальчику всего 1,5 годика. Мать хотела бы, чтобы он вырос таким, как Тарас. Они были единым целым - редкая счастливая семья.
Мой друг мог выжить. Но у нас как общества в целом не хватило на это добра, человечности и денег.
Спасибо всем тем, кто помогал.