До нововведения С.Кузнеца никто не делал такого рода представлений об экономической деятельности стран, как, кстати, и до 1939 года не было термина «макроэкономика». После 1939 года экономическое сообщество постепенно приняло эту новую экономическую категорию. А экономические журналисты придали ей популярность. Сегодня, когда мы хотим узнать об экономической силе того или иного государства, первым делом мы обращаем внимание на его Валовый внутренний продукт, а уже только потом на остальные экономические показатели.
Впрочем, С.Кузнец предостерегал коллег против установления знака равенства между ростом ВВП и увеличением экономического или социального благосостояния. Поскольку расчет ВВП носил количественный характер, и учитывал только денежные операции, связанные с производством и продажей товаров и услуг, и соответственно, поэтому был основан на принципиально неполной картине социальной и природной систем, в которых существовали человек и экономика. Кроме того, этот показатель не учитывал того, что методика расчета ВВП основана на истощении природных ресурсов страны - так как разработка полезных ископаемых становится доходом, тем самым подрывается возможность иметь возможные доходы от их разработки в будущем, не говоря уже о деградации экосистем, необходимых для жизни людей.
Однако в 1930-ые годы и далее, человечество в целом было настроено достаточно бравурно, чтобы обращать внимание на такие «мелочи», как загрязнение окружающей среды. И только сейчас, когда повсеместно наблюдается природное потепление на нашей планете, связанное с парниковым эффектом, вызванным неконтролируемым производством, стали задумываться об этом предупреждении Кузнеца. Однако, во всем мире политики и экономисты в своих работах и речах по-прежнему считают рост ВВП страны важнейшим фактором ее развития, и повсеместно призывают к разработке мер по повышению ВВП. Так сказать, развитие страны, по их словам, эквивалентно повышению ВВП. Поэтому рост ВВП Китая всячески приветствуется, а экономическая стагнация Японии, ВВП которой не растет уже почти 30 лет, не приветствуется. Однако так ли плохо обстоят дела в Японии на самом деле?
Из истории экономики мы знаем, что резкий кумулятивный рост экономического развития в странах Запада начался во время Первой промышленной революции. Именно с начала XIX века эти страны начали уходить в отрыв от остальных стран мира по темпам роста ВВП (если применить к этому процессу регрессионый анализ с помощью экономической категории ВВП, введенной Кузнецом). Росли также и подушевые показатели ВВП этих стран. И уже к началу XX века они значительно превышали соответствующие показатели Китая и Индии, бывших лидеров по показателям ВВП.
Но в экономической науке XIX-XX веков продолжала превалировать аналитическая традиция, сформированная еще основателем современной экономической теории Адамом Смитом - не обращать внимание на такой фактор развития, как технологический рост стран Запада. Да и незаметен он был по началу. Тектонические изменения во время Первой промышленной революции, происшедшие сначала в текстильной промышленности Британии, и огромный рост производительности труда в ней, были некоторое время почти незаметны на фоне всей экономики из-за незначительного удельного веса текстильной промышленности в общей экономике Британии. С момента начала этих изменений технологии просачивались в «тело» остальной экономики очень медленно и общеэкономический эффект был достигнут нескоро. Потому и великие основатели экономической науки, один из которых Адам Смит, не обращали внимание на этот факт - экспоненциальный рост эффективности труда, вызвавший снижение занятости в производстве и удельное снижение использования объемов сырья на единицу продукции в отраслях, где применяется современная техника. Практически до XX века в научных экономических работах роль технологий в экономическом росте никак не была учтена. В XX веке экономисты преимущественно писали также обо всем, но только не о технологиях. Историк науки Томас Кун писал об этом феномене научного развития - по его мнению, научная парадигма, когда она принимается большинством ученых, очень устойчива в развитии и мало подвержена радикальным изменениям. Парадигма использования ВВП, как главного фактора экономического развития в мире, носит именно такой характер. Точно так, как описывал это Томас Кун.
Несмотря на тот факт, что некоторые страны отличаются, прежде всего, по уровню технологического развития, качественному содержанию экономики, их по-прежнему продолжают сравнивать между собой по номинальным показателям ВВП. Но теоретического противоречия тут нет, потому что эти показатели ВВП, как я указал выше, носят денежный, количественный характер. И потому страна, производящая низкомаржинальное зерно и страна, производящая высококомаржинальные компьютеры, будут сравниваться, прежде всего, по стоимости продукции. Поэтому по современным представлениям, сформированными экономистами, не совсем правильно понявшими Кузнеца, в высокотехнологической экономике Японии, находящейся сейчас на ведущих позициях в мире в осуществлении передовых исследований в молекулярной генетике, создании новых образцов робототехники и новых практик «бережливого производства», происходит экономическая стагнация. А в Китае, хищнически расходующем свои природные ресурсы во вредном для людей промышленном производстве, создавшем у себя зоны экологического бедствия на огромных территориях и имеющем миллионные зачем-то построенные властями «города-призраки», в которых никто не живет, отмечается «впечатляющий» экономический рост...
Вот что происходит, когда экономисты и политики начинают бездумно применять идеи экономических мыслителей, которые в общем и не думали, что их так превратно поймут. Где и когда произошли эти изменения, когда качественные показатели экономического развития, так, как понимали их великие гуманисты и экономисты прошлых веков, были заменены показателями важности количественного роста продукции, произведенной в стране, при том, что здоровье нации, определяемое, в том числе наличием избыточного потребления, в целом становится только хуже? Как, например, в США, где невзирая на экстраординарные успехи медицины, также значимо растет и количество людей с избыточным весом, страдающих от тысячи форм разных заболеваний, которые вызывает тучность...
ВВП Украины (номинал) по данным МВФ за 2015 год составляет 90,5 млрд. долл., что почти на 4 млрд. долл. больше, чем в Словакии (86, 6 млрд. долл.), которая в этом рейтинге следует сразу за нами. Согласно этому показателю мы живет примерно одинаково со Словакией? Вот только Словакия имеет примерно в 8 раз меньшее население. А уровень технологического развития Словакии, близкой нам по культуре славянской страны, его эффективность, уровень гуманитарного развития (прежде всего, образования и здоровья) уже значительно выше нашего. Словакия - крупнейший производитель автомобилей в Европе и технологический лидер Восточной Европы! Мы же преимущественно торгуем сырьем. И вместо того, чтобы понимать - в силу чего такие страны, как Словакия, добиваются повышения удельных показателей в качестве жизни, мы продолжает бездумно повторять морально устаревшие максимы экономического развития о необходимости мер по стимулированию роста нашего ВВП, не обращая внимания на характер этого роста. Те максимы, которые заведут нас в окончательный тупик.
Если наш будущий рост будет происходить за счет увеличения производства, прежде всего, сельскохозяйственной продукции, как предлагают некоторые наши экономисты, то учитывая низкомаржинальный, и в общем низкотехнологичный характер этого производства, вряд ли мы сможем сравняться в будущем по показателям гуманитарного развития с технологической Словакией? А ведь гуманитарное развитие и есть единственная цель развития человечества - экономика есть только средство для этого развития!
Нам сегодня надо перестать быть экономическими конформистами, прекратить следовать в русле устаревшей экономической теории о превалирующей важности такого показателя, как рост ВВП. Необходимо сосредоточиться на повышении качества украинской науки, технологичности, эффективности и экологичности нашего национального производства, в рамках начавшейся сейчас в мире Четвертной промышленной революции, и на гуманитарном развитии украинцев. Тем более, что современное технологическое развитие дает нам такую возможность, о чем я неоднократно в своих колонках уже писал.
Современные лидеры развития - это отнюдь не Китай и Индия, которые продолжают демонстрировать рост ВВП (во многих случаях именно демонстрировать, строя «города -призраки»), а Японии и Израиль, внутренняя структура экономик которых приобретает все более технологический характер за счет снижения роли и ликвидации внутренних неэффективных производителей продукции (бывших в прошлом генераторами роста ВВП этих стран), без которой общества, в рамках бережливого потребления и новых технологических решений, вполне могут и обойтись. Мне кажется, что этот путь их развития годится и для Украины. Рост экономики должен быть органичным и технологичным, а не «надутым», как в заметной мере в Китае это и происходило. И не нужно панически бояться снижения ВВП или его стагнации, если страна развивается и в гуманитарном, и в технологическом отношении, как Япония, например.
Мы вполне можем пережить сегодняшний общественный психологический стресс от падения нашего уровня жизни, исчисляемого в устаревшей парадигме ВВП, которую ввел в экономическую науку С.Кузнец, если перейдем на более современную и совершенную концепцию «бережливого производства и потребления», придуманную в современной Японии гениями производства Таичи Оно и Сигео Синго, и концепцию технологического развития в Четвертой промышленной революции, в которой преимущественно уже в скором будущем будут успешно функционировать роботы и «интернет вещей», освобождая людей от рутинного труда для иных социальных форм жизни.
Качество жизни людей вообще, и украинцев в частности, никогда не будет определяться исключительно количественными показателями! Так что экономическая наука сейчас нуждается в серьезной ревизии своих теоретических оснований, одним из которых является понятие ВВП. Нужно просто помыслить мир иначе, как учил нас немецкий философ XIX века Готлиб Фихте. А также безотлагательно заняться технологической модернизацией тех секторов украинской экономики, которые могут быть конкурентны в мире. И «все буде добре».